В Петербурге разгорается новый конфликт вокруг исторических зданий
20 мая 2019, 16:05
Проект федерального закона «Об объектах культурного наследия» обострил давний конфликт между петербургскими градозащитниками и бизнесом. Предложенные Смольным поправки отменяют проведение государственной историко-культурной экспертизы как при включении выявленных объектов культурного наследия в государственный реестр, так и при исключении из него.
Фото: www.rbc.ru
Градозащитники уверены, что такой вариант закона создаёт возможности для злоупотреблений со стороны инвесторов. В свою очередь девелоперы считают, что в нынешних условиях c выгодой вкладывать деньги в восстановление исторических объектов невозможно. Пока «золотая середина» не найдена, тысячи зданий в Петербурге остаются в разрушенном виде, и, как утверждают эксперты, если в ближайшее время ситуация не изменится, часть объектов будет безвозвратно утрачена. РБК Петербург спросил обе стороны конфликта, какой механизм сотрудничества с инвесторами мог бы решить проблему.
Александр Кононов, заместитель председателя Санкт-Петербургского отделения «Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры» (ВООПИК):
«Я крайне отрицательно отношусь к этим поправкам — они возвращают нас в период до 2014 года, когда в федеральный закон об «Объектах культурного наследия» были внесены важные изменения. По утвержденным тогда нормам, все органы охраны обязаны публиковать на своих сайтах результаты историко-культурных экспертиз. А это важнейший инструмент, благодаря которому можно отслеживать, что происходит с памятниками. Существует практика общественных обсуждений. Только после них принимаются в том числе решения о том, снимать или не снимать памятник с охраны. Сейчас КГИОП предлагает сделать эту информацию недоступной.
Если поправки примут, то объекты культурного наследия, выявленные до 2009 года, можно будет снимать с охраны по решению КГИОП без всяких экспертиз. Соответственно, число памятников начнёт быстро сокращаться. И это будет происходить под лозунгом «давайте передадим это кому-то для лучшего содержания». Памятники будут снимать с охраны, а что обычно происходит после этого, мы видим уже сейчас — как правило, такие объекты просто сносятся. Потом, в лучшем случае, на месте памятника появляется какой-нибудь отдаленно его напоминающий новодел, а в худшем — постройка совсем других объёмов и архитектурного облика, никак не связанная с историей места.
Однако я уверен, что компромисс между интересами инвесторов и необходимостью сохранения памятников возможен. Он заключается в предоставлении инвесторам реальных налоговых льгот при передаче им исторических зданий. Сделать это можно было бы в рамках действующей программы передачи памятников в аренду «Рубль за метр». Однако для этого нужно было принять нормальную схему, которая позволила бы привлечь к восстановлению памятников не только крупный, но и средний бизнес. В нынешней редакции этот закон требует, чтобы инвестор в период реставрации здания (которая длится 5-7 лет) платил за него полноценную рыночную аренду, плюс за свой счёт осуществлял все реставрационно-восстановительные работы. И только после того, как он всё сделал, когда город работы принял, начинается аренда за рубль. Такие условия могут себе позволить только богатейшие корпорации, которых единицы. Но в целом у бизнеса интереса к этой программе нет.
Однако позволять инвесторам вносить радикальные изменения в памятники, на мой взгляд, не нужно. Мы видим, что многие исторические здания в центре Петербурга вполне удается приспособить под современное использование при условии, что их восстановлением занимались грамотные архитекторы и проектировщики. Есть некоторое количество сложных объектов, для которых трудно подобрать новую функцию, но это два процента от общей массы. Для большинства же вполне можно найти экономически рентабельную модель восстановления и дальнейшей эксплуатации».
Рафаэль Даянов, директор Архитектурного бюро «Литейная часть-91»:
«Рассуждения в духе «после принятия поправок придут девелоперы и всё снесут» — не для практической деятельности. Я знаю, что сегодня нужно делать так, чтобы закон не препятствовал приспособлению исторических зданий, многие из которых в аварийном состоянии, а не «ныть» о том, что ничего делать не надо.
Складывается ощущение, что у нас есть только градозащитники и инвесторы, и больше никого. А я хочу напомнить, что существуют органы охраны, существуют органы культуры, существует архитектурное сообщество. Наконец, существуют госэкспертизы, которые рассматривают проекты приспособления исторических памятников. Тем не менее, практиков-архитекторов не слушают вообще, никому не интересно наше мнение, а именно нам приходится вдыхать жизнь в умирающие объекты, и для нас есть принципы — прежде всего безопасность сооружения, комфортность и потом уже «узоры». Мы не хотим, чтобы наш город превратился в руины, и нам с вами пришлось бы жить в другом месте.
У меня складывается такое ощущения, что люди не бывают во вторых, третьих, а то и пятых дворах нашего города, и не знают, что там происходит. А там иногда происходит катастрофа. Не говоря уже об инженерных коммуникациях. Мы их знаем процентов на 20-30, а дальше нам ничего не известно, эти коммуникации в земле — тайна, покрытая мраком. Нужно понимать, что любое здание — сложный живой организм. А сейчас, например, чтобы переложить какую-либо коммуникацию, нужно делать историко-культурную экспертизу, согласовывать её результаты и т.д. Это тормозит процесс реанимации этого организма. Разве здесь законодательство не противоречит здравому смыслу?
Почему в России не получается совмещать безопасность зданий, комфортность проживания и защиту исторического облика — вопрос в воздух. Говорить, что мы с вами придумаем уникальный закон или механизм, который будет действовать универсально — не получится. Каждый объект — отдельная история. И каждый раз ставить в укор КГИОП то, что «он ничего не делает», тоже не правильно. Горожане должны и на себя посмотреть. Хочется у каждого градозащитника спросить: что ты сделал для своей парадной, для своей лестничной клетки? Не ты ли случайно пластиковое окно впечатал в исторический фасад?»
Ольга Смирнова, операционный директор девелоперской компании Plaza Lotus Group:
«Когда девелопер законно получает исторический объект под приспособление, в его задачи входит сохранение планировочных особенностей, размера и целостности архитектурного объекта. Очевидно, что помимо соблюдения требований по сохранению объекта инвестору необходимо разработать оправданную экономическую модель, чтобы использовать исторический объект под свой бизнес, а это порой невозможно. У нас принято считать, что девелоперу удобнее всего снести и построить на этом месте новой объект. Такое суждение ошибочно. Инвесторы являются представителями бизнеса, но, одновременно, гражданами этой страны и жителями города, понимают и поддерживают обеспокоенность историков и градозащитников. Я думаю, компромисс заключается в создании понятных и гибких нормативов для инвестора, и, естественно, неукоснительное их соблюдение.
На мой взгляд, чтобы не возникло поле для злоупотребления со стороны бизнеса, в «сделке» между городом и инвестором должна присутствовать третья сторона, выступающая арбитром. Условно, это могла бы быть экспертная комиссия, состоящая из представителей КГИОПа, градозащитного сообщества и инвестора. Она бы выдвигала условия по приспособлению объекта под бизнес, и контролировала бы их исполнение. Сегодня же в российском законодательстве есть ощутимый пробел: город выдвигает инвестору условия, девелопер их принимает и вкладывает в объект деньги, после чего возникают протесты со стороны градозащитников, которые заканчиваются приостановкой работ. Так инвестор теряет деньги, а памятник остаётся в заброшенном виде.
Я считаю, приспособление исторических зданий под современное использование — это и есть способ их сохранения. Сегодня в списке объектов культурного наследия КГИОП насчитывается около девяти тысяч памятников. Очевидно, что государство не сможет восстановить их все. Ресурсы для этого есть у инвесторов, и при адекватных условиях они готовы за это браться. Пока такие условия нам не предлагаются, что из этого получается, наглядно иллюстрирует пример с Конюшенным ведомством. Когда мы прекратили там реконструкционные работы («Плаза Лотос Групп» занималась реконструкцией Конюшенного ведомства — ред.), здание без консервации оказалось в плачевном состоянии. Что будет дальше с этим объектом, как и со многими другими, пока не понятно».
Александр Кононов, заместитель председателя Санкт-Петербургского отделения «Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры» (ВООПИК):
«Я крайне отрицательно отношусь к этим поправкам — они возвращают нас в период до 2014 года, когда в федеральный закон об «Объектах культурного наследия» были внесены важные изменения. По утвержденным тогда нормам, все органы охраны обязаны публиковать на своих сайтах результаты историко-культурных экспертиз. А это важнейший инструмент, благодаря которому можно отслеживать, что происходит с памятниками. Существует практика общественных обсуждений. Только после них принимаются в том числе решения о том, снимать или не снимать памятник с охраны. Сейчас КГИОП предлагает сделать эту информацию недоступной.
Если поправки примут, то объекты культурного наследия, выявленные до 2009 года, можно будет снимать с охраны по решению КГИОП без всяких экспертиз. Соответственно, число памятников начнёт быстро сокращаться. И это будет происходить под лозунгом «давайте передадим это кому-то для лучшего содержания». Памятники будут снимать с охраны, а что обычно происходит после этого, мы видим уже сейчас — как правило, такие объекты просто сносятся. Потом, в лучшем случае, на месте памятника появляется какой-нибудь отдаленно его напоминающий новодел, а в худшем — постройка совсем других объёмов и архитектурного облика, никак не связанная с историей места.
Однако я уверен, что компромисс между интересами инвесторов и необходимостью сохранения памятников возможен. Он заключается в предоставлении инвесторам реальных налоговых льгот при передаче им исторических зданий. Сделать это можно было бы в рамках действующей программы передачи памятников в аренду «Рубль за метр». Однако для этого нужно было принять нормальную схему, которая позволила бы привлечь к восстановлению памятников не только крупный, но и средний бизнес. В нынешней редакции этот закон требует, чтобы инвестор в период реставрации здания (которая длится 5-7 лет) платил за него полноценную рыночную аренду, плюс за свой счёт осуществлял все реставрационно-восстановительные работы. И только после того, как он всё сделал, когда город работы принял, начинается аренда за рубль. Такие условия могут себе позволить только богатейшие корпорации, которых единицы. Но в целом у бизнеса интереса к этой программе нет.
Однако позволять инвесторам вносить радикальные изменения в памятники, на мой взгляд, не нужно. Мы видим, что многие исторические здания в центре Петербурга вполне удается приспособить под современное использование при условии, что их восстановлением занимались грамотные архитекторы и проектировщики. Есть некоторое количество сложных объектов, для которых трудно подобрать новую функцию, но это два процента от общей массы. Для большинства же вполне можно найти экономически рентабельную модель восстановления и дальнейшей эксплуатации».
Рафаэль Даянов, директор Архитектурного бюро «Литейная часть-91»:
«Рассуждения в духе «после принятия поправок придут девелоперы и всё снесут» — не для практической деятельности. Я знаю, что сегодня нужно делать так, чтобы закон не препятствовал приспособлению исторических зданий, многие из которых в аварийном состоянии, а не «ныть» о том, что ничего делать не надо.
Складывается ощущение, что у нас есть только градозащитники и инвесторы, и больше никого. А я хочу напомнить, что существуют органы охраны, существуют органы культуры, существует архитектурное сообщество. Наконец, существуют госэкспертизы, которые рассматривают проекты приспособления исторических памятников. Тем не менее, практиков-архитекторов не слушают вообще, никому не интересно наше мнение, а именно нам приходится вдыхать жизнь в умирающие объекты, и для нас есть принципы — прежде всего безопасность сооружения, комфортность и потом уже «узоры». Мы не хотим, чтобы наш город превратился в руины, и нам с вами пришлось бы жить в другом месте.
У меня складывается такое ощущения, что люди не бывают во вторых, третьих, а то и пятых дворах нашего города, и не знают, что там происходит. А там иногда происходит катастрофа. Не говоря уже об инженерных коммуникациях. Мы их знаем процентов на 20-30, а дальше нам ничего не известно, эти коммуникации в земле — тайна, покрытая мраком. Нужно понимать, что любое здание — сложный живой организм. А сейчас, например, чтобы переложить какую-либо коммуникацию, нужно делать историко-культурную экспертизу, согласовывать её результаты и т.д. Это тормозит процесс реанимации этого организма. Разве здесь законодательство не противоречит здравому смыслу?
Почему в России не получается совмещать безопасность зданий, комфортность проживания и защиту исторического облика — вопрос в воздух. Говорить, что мы с вами придумаем уникальный закон или механизм, который будет действовать универсально — не получится. Каждый объект — отдельная история. И каждый раз ставить в укор КГИОП то, что «он ничего не делает», тоже не правильно. Горожане должны и на себя посмотреть. Хочется у каждого градозащитника спросить: что ты сделал для своей парадной, для своей лестничной клетки? Не ты ли случайно пластиковое окно впечатал в исторический фасад?»
Ольга Смирнова, операционный директор девелоперской компании Plaza Lotus Group:
«Когда девелопер законно получает исторический объект под приспособление, в его задачи входит сохранение планировочных особенностей, размера и целостности архитектурного объекта. Очевидно, что помимо соблюдения требований по сохранению объекта инвестору необходимо разработать оправданную экономическую модель, чтобы использовать исторический объект под свой бизнес, а это порой невозможно. У нас принято считать, что девелоперу удобнее всего снести и построить на этом месте новой объект. Такое суждение ошибочно. Инвесторы являются представителями бизнеса, но, одновременно, гражданами этой страны и жителями города, понимают и поддерживают обеспокоенность историков и градозащитников. Я думаю, компромисс заключается в создании понятных и гибких нормативов для инвестора, и, естественно, неукоснительное их соблюдение.
На мой взгляд, чтобы не возникло поле для злоупотребления со стороны бизнеса, в «сделке» между городом и инвестором должна присутствовать третья сторона, выступающая арбитром. Условно, это могла бы быть экспертная комиссия, состоящая из представителей КГИОПа, градозащитного сообщества и инвестора. Она бы выдвигала условия по приспособлению объекта под бизнес, и контролировала бы их исполнение. Сегодня же в российском законодательстве есть ощутимый пробел: город выдвигает инвестору условия, девелопер их принимает и вкладывает в объект деньги, после чего возникают протесты со стороны градозащитников, которые заканчиваются приостановкой работ. Так инвестор теряет деньги, а памятник остаётся в заброшенном виде.
Я считаю, приспособление исторических зданий под современное использование — это и есть способ их сохранения. Сегодня в списке объектов культурного наследия КГИОП насчитывается около девяти тысяч памятников. Очевидно, что государство не сможет восстановить их все. Ресурсы для этого есть у инвесторов, и при адекватных условиях они готовы за это браться. Пока такие условия нам не предлагаются, что из этого получается, наглядно иллюстрирует пример с Конюшенным ведомством. Когда мы прекратили там реконструкционные работы («Плаза Лотос Групп» занималась реконструкцией Конюшенного ведомства — ред.), здание без консервации оказалось в плачевном состоянии. Что будет дальше с этим объектом, как и со многими другими, пока не понятно».
РБК
РБК
Поделиться:
