Круглогодичные летние кафе, виртуальное моделирование развития проблемных территорий, районные агентства и масштабная программа приватизации — Валерий Калугин назвал новые и хорошо забытые старые идеи пополнения городского бюджета.

Заняв должность руководителя комитета имущественных отношений в начале 2019 года, Валерий Калугин объявил о резкой смене курса имущественного блока: отныне город хочет видеть в предпринимателях партнеров и всячески облегчать им жизнь, пересматривая регламенты, сокращая сроки согласований договоров и снижая штрафы, а также снова готов отдать городскую недвижимость в частные руки. О том, ответил ли бизнес взаимностью и что мешает городу зарабатывать так много, как хотелось бы, чиновник рассказал в интервью «Фонтанке».

– В начале августа в Петербурге начали работать районные агентства КИО, сменившие единое окно на Стачек. Таким образом, КИО решил вернуться к практике тех времен, когда существовал КУГИ. Почему, на ваш взгляд, централизованный подход не оправдался? 

– Если бы это была процедура по аналогии с получением паспорта — сдал фотографию, и больше ничего не надо, — подошло бы единое окно. А если вы, к примеру, квартиру покупаете или продаете, то все сложнее — вам и к нотариусу, и в банк нужно сходить, и договор изучить досконально. Здесь то же самое. У нас 80 тысяч договоров. Несмотря на то, что договоры составляются по утвержденным типовым формам, в каждой сделке есть свои нюансы — по цене или по другим условиям. Договор – это живой документ, отражающий взаимоотношения двух сторон. Появление районных агентств позволит сделать подход к бизнесу более личным. Кроме того, предоставление госуслуг будет более качественным изначально. Теперь принимающий документы сотрудник будет не просто их принимать, а внимательно смотреть и проверять поданный пакет. Ели он увидит, к примеру, что комплект не полный или заявление написано неправильно, то он поможет «здесь и сейчас» заявителю оформить все нужным образом, чтобы тот получил объект, а мы избежали излишнего документооборота, не приносящего ни бюджетного эффекта, ни пользы для бизнеса. 

– Одним из обоснований перехода к единому окну называлась борьба с коррупцией. Нет ли опасения, что вновь созданные районные агентства будет сложнее контролировать? Есть ли какие-то новые механизмы, позволяющие избежать злоупотреблений?

– Конечно, есть. Прежде всего это информационные технологии. Когда все автоматизировано и услуга оказывается «онлайн» — не за что платить. Во-вторых — самоуважение. Мы верим, что самим сотрудникам понравится это внутреннее состояние, и работать в КИО станет синонимом профессионализма, квалификации и достоинства. Наконец, это внутренняя культура — единые стандарты работы, дресс-код и так далее.

– И все-таки как ускорится процесс заключения договоров? Раньше они могли согласовываться год, а то и больше.

– Сроки уже сократились. Мы оптимизируем все регламенты. Уже 16 регламентов усовершенствованы, так что сроки по основным услугам сокращены в два-три раза. Да и в целом внутри блока мы уже перестроились на работу по-новому. Как минимум, мы планируем укладываться в установленный месяц.

– Одна из жалоб, которые приходилось слышать в адрес КИО до вашего прихода, — это потеря документов, несогласованность сведений из разных баз. Удалось ли решить проблему, и не усугубит ли ее появление территориальных отделений?

– Действительно, в ГКУ «Имущество Санкт-Петербурга» и КИО был разный подход к работам в системах комитета. Сейчас, во-первых, ведется работа по переводу всех госуслуг и функций, оказываемых КИО, в онлайн-режим на базе системы «Кадастр-2» и РГИС. Во-вторых, между комитетом и ГКУ налажено электронное взаимодействие. 

Кроме того, сейчас комитет по информатизации и связи дорабатывает для нас единую систему электронного документооборота и делопроизводства. Мы ждем её к сентябрю, но, конечно, думаю, после внедрения придется кое-что адаптировать по ходу. С её помощью все этапы движения документов между структурами комитета можно будет отслеживать и контролировать. Продолжаем расширять и функциональные возможности РГИС. Вообще эта система до сих пор лучшая в России, хотя последние несколько лет программа не совершенствовалась. В нее заходит более 6—7 тысяч пользователей в день, более 700 пользователей работают в режиме онлайн, нагрузка — более 400 запросов в секунду. Сайт также имеет англоязычную версию. Пользователи более чем 140 стран используют информацию РГИС! Представляете? 

– На днях был опубликован проект постановления о программе приватизации городского имущества. Самым крупным лотом стали 25% акций авиакомпании «Россия». Почему город все же принял решение избавиться от доли?

– Решение смелое, но мы предлагаем попробовать. Мы считаем, что это непрофильные активы. Владение таким пакетом не дает каких-то инструментов влияния, экономического эффекта тоже не приносит. Поэтому такие акции можно продавать. Чтобы пополнять бюджет, ситуацию с приватизацией нужно оживлять, мы «подзакисли». Но еще раз подчеркну, что пока это предложения, которые требуют обсуждения. Решение не принято, оно за правительством.

– Что еще может продать город? Нет ли планов приватизации крупных ГУПов — того же Водоканала?

– Осенью мы подготовим предложения. Понятно, что такие ГУПы, как Водоканал, которые обеспечивают безопасность города, должны остаться. Но комбинаты общественного питания, бани — их постепенно будем приватизировать.

– В начале июля вы анонсировали план заработать 6 млрд рублей на приватизации городского имущества в 2019 году. Можете ли вы подвести итоги первого месяца торгов? Какая часть выставленных объектов нашла покупателя?

– Вместе с торгами по аренде доход города за июль составил более 100 млн рублей. Если оценивать по 5-балльной шкале, то я бы оценил на три – три с плюсом. Выставили много лотов, но пока не так много объектов продали, как хотелось бы. Но мы только запустили «машину», рассчитываем на осень, когда люди вернутся из отпусков, а мы наладим процесс подготовки и поток объектов на торги, тогда приватизация и заработает. 

– Нет ли планов скорректировать прогноз в сторону более реалистичного, учитывая, что приватизация целевкой объектов культурного наследия пока заблокирована из-за позиции Верховного суда? 

– Мы считаем, что нынешний прогноз вполне реалистичный и исполнимый. Что касается позиции Верховного суда, то она была сформирована по конкретному делу и по одному субъекту, без учета особенностей других регионов, в которых, например, большое количество памятников. Принципы разумности и объективности никто не отменял. Памятник подлежит охране в соответствии с охранным законодательством и охранными обязательствами, а они распространяются на любого собственника объекта, независимо от того, по какому договору он его купил. Поэтому мы инициировали поправки в федеральное законодательство — через корпорацию МСП, — которые, я надеюсь, позволят разрешить ситуацию.

– В каком статусе находится передача Объединенной судостроительной корпорации помещений на Вознесенском проспекте и переулке Антоненко? Придется ли их все-таки разыгрывать на торгах? Определена ли стоимость аренды?

– Есть положения в антимонопольном законодательстве, которые позволяют таким предприятиям, как ОСК, получить недвижимость без торгов, в порядке госпреференции, с согласия УФАС. Оценку объекта завершает ГУП ГУИОН, но могу сказать, что стоимость для ОСК будет рыночной. В течение месяца рассчитываем подписать договор. Для нас промедление невыгодно: простаивает хорошая недвижимость в центре, а мы не получаем арендную плату.  

– Вы говорили, что часть дорогой недвижимости нельзя выставить на торги, так как на нее претендуют разные федеральные структуры. Можете привести конкретные примеры?

– Особняк на улице Чайковского, который мы предложили внести в план приватизации, вероятно, вызовет дискуссию. На этот объект было много претендентов как среди городских, так и федеральных структур. Желание всех разместиться в центре сильно бьет по бюджету. А наша задача — наполнить бюджет. У меня настрой такой: не сделать кому-то красиво, а сделать городу дорого. 

– На встрече с бизнесом в апреле вы говорили о желании строить с предпринимателями партнерские отношения. Бизнес ответил взаимностью?

– Я считаю, да. Например, дебиторская задолженность больше не растет, и даже наблюдается спад, пусть и небольшой. Это говорит о том, что бизнес стал лучше платить арендную плату. Да и контроль улучшился. Можно создавать агентства, упрощать регламенты, но если  арендная плата не будет поступать в бюджет, то мы просто будем как белка в колесе крутиться. И важно не только в суды ходить «выколачивать» долги, а применять различные меры в комплексе. Сейчас у нас действуют и система обзвонов, и ежедневные встречи с должниками. Где-то воспитываем, где-то разъясняем, где-то помогаем, даем рассрочку, если предприниматель в затруднительной ситуации. Злостных неплательщиков начинаем банкротить, ИП за границу не выпускаем и т.д. С теми, кто не понимает ни звонков, ни претензий, ни переговоров, тогда уже судимся. 

За месяц мы заработали на телефонных звонках столько же, сколько на торгах. При этом мы довольно много принадлежащих помещений и земли отдаем социальным предпринимателям по сниженным ставкам. Мы также понижаем пени и штрафы. Чего мы только ни сделали. Мы пошли навстречу бизнесу и хотим, чтобы к нам тоже повернулись лицом, а для города это в первую очередь своевременная арендная плата. Вот это, на мой взгляд, и есть взаимодействие и партнерские отношения.

– Какой сейчас объем задолженности по аренде? В августе 2018 года сумма составляла 16 млрд рублей. 

– Как я сказал, «кривая» пошла вниз. К концу года, когда мы подведем итоги, тогда и расскажем.

– Недавно вице-губернатор Евгений Елин анонсировал масштабную реформу нестационарной торговли. По его словам, киоски и ларьки платят городу скромную сумму — около 150 — 200 млн рублей в год. Неужели то количество павильонов, которое есть в городе, приносит так мало денег? Или большинство того, что мы видим, стоит незаконно?

– Да, действительно, сумма маленькая. Неналоговый доход бюджета от нестационарной торговли составляет лишь 1%. Но надо понимать, что НТО — это не спортклубы или ТРК. Это небольшие объекты по относительно небольшим арендным ставкам — словом, малый бизнес, у которого нет большого финансового ресурса. Но при этом эти люди создают рабочие места, платят налоги и живут с уважением к себе. Мы даем людям возможность творить, что-то делать, жить, это большой потенциал для города. Мало кто задумывается об этом, но это важно.

– Судя по отчетам комитета по контролю за имуществом, в этом году стали сносить гораздо меньше летних кафе. В городе стало больше легальных веранд? Или просто решили не размениваться по мелочам?

– Одна из первых вещей, с чего мы начали, — это упрощение процедуры согласования НТО, включая летние кафе. Процедуры должны быть элементарными. Сейчас мы также увеличиваем сроки размещения летних кафе на 1,5 месяца и вводим более либеральные параметры для них. Вообще мы прорабатываем возможность размещения летних кафе круглый год. Конечно, это коснется определенных территорий, где это позволительно с точки зрения правил благоустройства, безопасности, градостроительных и транспортных норм, так как летние кафе в основном располагаются на пешеходных зонах и тротуарах. При этом за периоды, когда  веранда не будет использоваться, предприниматель будет освобожден от арендной платы.  

– Насколько эффективно сейчас организовано взаимодействие КИО и ККИ, на ваш взгляд?

– Мы в процессе повышения эффективности взаимодействия. На мой взгляд, два комитета должны более оперативно координировать свою работу друг с другом. Так как контроль тоже должен быть своевременным. Например, появился нарушитель, мы выставили претензию, просудились, появилось решение о выселении. Вот в этой точке и должен появиться комитет по контролю за имуществом. Когда объект будет освобожден, мы его сразу вовлечем в новый оборот. Когда система заработает, бизнесу станут понятнее правила игры, а нам будет легче управлять госимуществом. 

– Вы обещали найти новое занятие Агентству развития имущественного комплекса (АРИК)? Как я понимаю, речь идет о создании концепций развития проблемных территорий.

– Да, выглядит это так. Мы берем территорию, которая, на наш взгляд, деградировала и требует развития: там должно быть богато, а там бедно, должно быть чисто, а там грязно, должно быть комфортно и безопасно, а там этого нет. Мы должны предложить цифровую модель роста этой территории, чтобы появились общественные пространства, коммерческие и социальные пункты и иные точки притяжения для граждан, чтобы люди хотели там жить, гулять, детей растить. Тогда повышается и ликвидность недвижимости. Город зарабатывает, и появляются средства на дальнейшее его развитие. Пока мы учимся моделировать в конкретных точках. Пилотными проектами станут Конногвардейский бульвар, которым мы занимаемся совместно с Почтой России, а также вокзалы и привокзальные территории в партнерстве с РЖД. Возможно, район Горской. 

Сейчас мы проводим необходимые подготовительные мероприятия: собираем данные по инфраструктуре, ее доходности. Первый госконтракт на само моделирование планируем заключить в следующем году. 

В качестве пилотного проекта мы будем создавать цифрового двойника выбранной территории на площадке РГИС. Думаю, зимой-весной выйдем на какие-то первые показы. Таким образом, бизнес тоже сможет принять участие в построении модели и спрогнозировать развитие территории, в которую он захочет инвестировать.

На этом примере город опробует новую схему реализации крупных проектов, связанных с имуществом казны. Такими функциями мы планируем наделить АРИК. Цель — создать дорогой, комфортный и умный город.

– КИО обещал предъявить бизнесу глобальную концепцию управления имуществом. Когда ее ждать и что она будет собой представлять?

– Она будет состоять из трех частей: инвентаризация городского имущества, его учет и использование. Первый этап — это инвентаризация. Надо понять, какое имущество есть у города. Для этого предлагается сначала сравнить базы данных разных органов власти с Росреестром, налоговой. Уже будет эффект. Затем не исключаю, что потребуется инвентаризация на месте — то есть «пройти ногами» совместно с районными администрациями и муниципальными образованиями. После этого надо провести учет, зафиксировать все объекты, их качество и состав в реестре собственности Санкт-Петербурга. Далее уже появится концепция управления, которая ответит на вопросы, что мы продаем, что оставляем городу для государственных нужд, развития социальной инфраструктуры и аренды, чтобы обеспечить городу стабильный доход. 

Справка:

Валерий Калугин родился в 1960 году в Ленинграде. Окончил Тамбовское высшее военное авиационное училище летчиков им. М.М. Расковой. Также получил высшее образование в Санкт-Петербургском юридическом институте Генеральной прокуратуры РФ и в Северо-Западной академии государственной службы.

С 1994 по 2006 год занимал различные должности в комитете по земельным ресурсам и землеустройству. Принимал участие в создании системы регистрации прав на недвижимое имущество и в совершенствовании кадастра недвижимости Санкт-Петербурга.

В 2006-2008 годах получил пост директора Земельной кадастровой палаты Петербурга. В 2008 - 2015 году возглавлял комитет по земельным ресурсам и землеустройству. После реформы имущественного блока покинул Смольный и до начала 2019 года был генеральным директором ООО «Консалтинговая группа ВВК». В январе 2019 года Валерий Калугин был назначен председателем комитета имущественных отношений Петербурга.